Народная этимология как народное толкование слов. Научная и народная этимология

Обычно люди начинают свои этимологические «штудии» уже раннем детстве. Такие ребячьи образования, как гудильник (будильник), строганок (рубанок), копатка (лопатка), колоток (молоток), мазелин (вазелин) и другие, вызванные естественным стремлением как-то осмыслить каждое непонятное слово, типичны не только для детского возраста. Возьмите такие примеры переиначивания слов в народных говорах, как спинжак (пиджак), полуклиника (поликлиника), полусадик (полисадник) и т.п. Во всех этих случаях непонятные слова иностранного происхождения «исправлялись» и «подгонялись» под какие-то известные русские слова и корни: слово пиджак → спинжак было связано со спиной , поликлиника → полуклиника → это «наполовину клиника» , а палисадник → полусадик → «наполовину садик» .

Древние римляне такие этимологические сопоставления называли «бычьей», или «коровьей» этимологией. Поскольку подобные «этимологии» часто возникали в народной среде, эти ложные истолкования позднее получили название «народная этимология» (в противоположность этимологии научной). Самый термин «народная этимология» не совсем удачен. Во-первых, в нём сквозит несколько пренебрежительное отношение к народу, который в течение многих веков был оторван от развития науки. Во-вторых (и это самое главное), значительная часть «народных этимологий» возникла совсем не в народной среде.

Так, например, ещё в XYIII веке академик и филолог В.К. Тредиаковский писал, что название древних жителей пиренейского полуострова иберы - это искажённое слово уперы , так как они по своему географическому положению со всех сторон уперты морями. Британия , согласно Тредиаковскому, это искажённое слово Братания (от слова брат), скифы - это скиты (от слова скитаться),турки - от юрки (сравните юркий, быстрый, проворный) и т.д. Следовательно, здесь мы сталкиваемся с «народной этимологитей» на самом высоком (академическом!) (правда, надо учесть, что это уровень российской академии, что в те времена вообще была в «детском», если не сказать большее, состоянии, - примечание автора сайта). И народ эдесь совсем не при чём. Просто во времена Тредиаковского этимология ещё не сформировалась как наука, и это предоставляло широкий простор для всякого рода безудержных фантазий.

Таким образом, народная этимология - это совсем не обязательно «этимология, возникшая в народе», а такая этимология, которая опирается не на научные принципы анализа, а на случайные сопоставления, вызванные простым созвучием слов. Иногда такое сопоставление может «попасть в точку». Сравните, например, слова Луки в пьесе А. М. Горького «На дне». «Мяли много, оттого и мягок». Слова мягок и мяли , действительно, общего происхождения, но правильное, по сути дела, сопоставление ещё не превращает его в научную этимологию.

Вместо термина «народная этимология» некоторые учёные предпочитают употреблять выражения «ложная этимология» и «наивная этимология». Но эти термины ещё менее удачны. Во-первых, и научная этимология может быть ложной.... Во-вторых, наивная этимология не обязательно должна быть ложной (возьмите пример со словами мягок и мяли ). Кроме того, наивность - это качество, которым может отличаться иной раз также и научная этимология. Разумеется, «народная этимология» обычно бывает ложной, но не всякая ложная этимология является в то же время «народной». Вот почему один из этих терминов не может быть заменён другим.

Грамматика. Понятие о грамматическом значении.

Грамматика (др.-греч. γραμματική от γράμμα - «буква») как наука является разделом языкознания, который изучает грамматический строй языка, закономерности построения правильных осмысленных речевых отрезков на этом языке (словоформ, синтагм, предложений, текстов). Эти закономерности грамматика формулирует в виде общих грамматических правил.

Говоря о грамматике как науке, выделяют:

· историческую грамматику - науку, изучающую строй слова, словосочетания и предложения в развитии через сравнение различных этапов истории языка;

· синхронную грамматику - науку, изучающую строй слова, словосочетания и предложения в синхронном плане (в 19-м веке эта дисциплина именовалась описательной грамматикой ).

Грамматическое зн. - значение, выступающее как добавочное к лексическому значению слова и выражающее различные отношения (отношение к другим словам в словосочетании или предложении, отношение к липу, совершающему действие, или другим лицам, отношение сообщаемого факта к действительности и времени, отношение говорящего к сообщаемому и т. д.). Обычно слово имеет несколько грамматических значений. Так, слово страна имеет значения женского рода, именительного падежа, единственного числа; слово написал содержит в себе грамматические значения прошедшего времени, единственного числа, мужского рода, совершенного вида. Грамматические значения находят в языке свое морфологическое или синтаксическое выражение. Они выражаются в основном формой слова, которая образуется:

а) аффиксацией. Книга, книги, книге и т. д. (значения падежей);

б) внутренней флексией. Собирать - собрать (значения несовершенного и совершенного вида);

в) ударением. Дома. (род. пад. ед. ч.) - дома (им. пад. мн. ч.);

г) супплетивизмом. Брать - взять (значения вида). Хорошо - лучше (значения степени сравнения);

е) смешанным (синтетическим и аналитическим способом). К дому (значение дательного падежа выражено предлогом и падежной формой).

ж) редуплекацией. Синий-синий, ходил-ходил, еле-еле

Поднародной этимологией понимается языковое явление, сущность которого состоит в том, что по ассоциации с другим словом, близким по звучанию, дается новое осмысление мотивированности слова, которое не соответствует его действительной истории; это неправильное осмысление мотивированности может приводить к соответствующим изменениям в звуковом составе, и орфографии и иногда в морфологической структуре слова. Данное слово входит в словарный состав языка уже в измененном виде, и только этимологический анализ восстанавливает его первоначальную мотивированность.

В основном, явление народной этимологии наблюдается в словах иноязычных, которые по своему звуковому составу ассоциируются с уже хорошо известными, близкими по звучанию словами родного языка и соответственно перестраиваются. Так, современноеанглийское слово cutlet «котлета» восходит к французскому слову cotelette , первая часть которого cote при заимствовании ассоциировалась с английским to cut «резать» и была соответственно изменена. Современное английское слово buttery «кладовая» происходит от заимствованного латинского слова botaria «место хранения напитков» (от лат. bota бочка, бутылка ); оно было неправильно ассоциировано с английским словом butter «масло». Слово standard обычно неправильно ассоциируется с глаголом to stand , но происходит оно от старофранцузскогослова estandard «флаг, знамя» (современное французское слово etendard), которое восходит клатинскому слову extendere «растягиваться, развеваться» .

Неправильномуосмыслению мотивированности с соответствующими изменениями в звуковом составе и орфографии могут подвергаться и исконно английские слова. Так, современное английское слово slow - worm (OE sla-wyrm) «медяница» было неправильно ассоциировано со словом slow «медленно», тогда как этимологически первая часть слова восходит к древнеанглийскому глаголу slahan «убивать» (современное английское слово slay ). Слово walnut «грецкий орех» неправильно было ассоциировано со словом wall и вследствие этого подверглось изменению; в действительности оно происходит от словосочетания Welsh nut «уэльский орех» (словом Welsh или Walsh в Англии в свое время называли все иностранное, ввозимое).

Другие примеры: ‘asparagus’ (Latin) – ‘sparrow grass’ (English); ‘mandragora’ (Latin) – a plant – ‘mandrake’ (English) – man – «человек», drake – «селезень»; ‘tarantula’ (Latin) – a spider – ‘triantelope’ (English); ‘coutelas’ (French – Latin ‘culteluss’ – ‘ножик’) – ‘cutlass’ – «кортик» (English) (imaginary connection with the verb ‘cut’); ‘giroflee’ (French) ‘левкой’ – ‘gillyflower’ (English); ‘crevice’ (French) ‘рак’ – ‘crayfish’ (English); ‘primerole’ (French) ‘примула’ – ‘primrose’ (English).

Причины, природа и результаты семантических изменений в слове

Развитие и изменение семантической структуры слова всегда является источником качественного и количественного развития словарного состава.

Причины семантического развития слова традиционно подразделяются на исторические (или экстралингвистические) и лингвистические.

К историческим причинам относятся всевозможные изменения в общественной жизни нации, ее культуре, знании, технике, искусстве и т.д. Появляются новые объекты, понятия, которые должны быть каким-то образом названы. Иногда для этой цели создаются новые слова или же используются слова, заимствованные из других языков. Однако часто для наименования вновь появившегося объекта или понятия используется то или иное слово, уже существующее в данном языке. Например, когда в Англии появились первые текстильные фабрики, для их наименования было использовано слово mill , ранее означавшее мельницу. Подобным образом с появлением в Англии железных дорог слово carriage (первоначально имевшее значение «экипаж», «коляска») приобрело новое значение «железнодорожный вагон».

Следует также отметить те случаи, когда сам объект в процессе исторического развития изменяется, или же изменяются, углубляются знания человека о данном объекте, а называющее его слово сохраняется в своем первоначальном виде, хотя закрепленное за ним ранее значение, соответственно, изменяется. Примерами такого семантического изменения могут служить слова ship , atom и др. Слово ship первоначально обозначало «судно, корабль с парусами», затем «пароход», «теплоход»; слово atom произошло от греческого atomos , что значило «неделимый», однако последующие научные открытия полностью изменили наше представление о данном объекте, и сейчас закрепленное за ним слово atom обозначает совершенно иное научное понятие.

Весьма важную роль в изменении семантики слова играют социальные факторы , прежде всего, использование слов определенными социальными группами. Каждая социальная среда характеризуется своеобразием своих обозначений, вследствие чего слово приобретает иное содержание в речи разных социальных, культурных, профессиональных групп. Примером может служить слово ring «кольцо», «кольцо для спуска» (альпинизм), «кольцо корзины» (баскетбол), «цирковая арена», «ринг», «площадка» (для борьбы), «годовое кольцо древесины», «архивольт (арки)» (архитектура) и др.; pipe «труба», «курительная трубка», «свирель», «дудка», «волынка», геол. «удлиненное рудное тело», мор. «боцманская дудка» и т.д.

Заслуживают внимания и психологические причины семантических изменений. Это, прежде всего, существование различного рода запретов, или табу, продиктованных чувством страха и религиозными верованиями (люди из суеверия избегают называть своими именами дьявола, злых духов, бога и т.д.), чувством деликатности, когда речь идет о неприятных темах, например, болезни, смерти и т.д., стремлением соблюдать приличия при разговоре о явлениях, относящихся к сексуальной сфере жизни, определенным частям и функциям человеческого организма, а также различного рода изменениями в эмоциональной оценке предметов и явлений. В силу названных причин говорящие начинают использовать для выражения необходимых значений эвфемизмы , т.е. слова-заменители, которые с течением времени приобретают эти значения в качестве своих постоянных семантических характеристик. Таковы истоки новых значений многозначного английского существительного hostess , употребляемого не только для обозначения хозяйки дома, хозяйки гостиницы и т.д., но и для именования платной партнерши в дансинге, ночном клубе; набор значений слова head пополнился еще одним значением - «наркоман», а слова model и mystery приобрели в последние годы значение «женщина легкого поведения».

К лингвистическим причинам семантических изменений в слове обычно относят эллипсис, дифференциацию синонимов, постоянный контекст и лингвистическую аналогию.

Эллипсис имеет место тогда, когда в часто употребляемом словосочетании один из компонентов опускается, а второй компонент принимает на себя значение всего словосочетания. Например, существительное sale в современном английском языке употребляется вместо словосочетания cut - price sale в значении «распродажа посниженным ценам», глагол to propose – вместо to propose marriage в значении «делать предложение (выйти замуж)», daily – вместо daily newspaper в значении «ежедневная газета» и т.п.

Дифференциация синонимов – это постепенное изменение в семантике слова, происходящее в процессе его исторического развития под влиянием других слов, имеющих первоначально то же самое значение. Подобная конкуренция в языке чаще всего наблюдается между каким-либо заимствованным и исконно английским словом. Например, существительное land в древнеанглийском включало в свою семантическую структуру значения «твердая часть поверхности земли, суша» и «территории, на которой проживает тотили иной народ». После того, как в среднеанглийский период из французского языка было заимствовано слово country , синонимическое слову land , семантическая структура последнего изменилась, из нее выпало значение «территория, на которой проживает тот пли иной народ», закрепившееся за заимствованным словом.

Аналогична и история развития слова deer , которое в древнеанглийском обозначало «любое животное», но в результате заимствования из французского языка в среднеанглийский период слова beast , принявшего на себя это общее значение, стало обозначать конкретный вид животного – «олень». Несколько позднее из латинского языка было заимствовано слово animal , вытеснившее слово beast вобщем значении «животное», но последнее сохранилось в английском языке в более узком значении «млекопитающее животное», «зверь».

В результате дифференциации синонимов различия могут затрагивать не только денотативный, но и коннотативный компонент значения. Например, child – infant , room – chamber , begin – commence .

Иногда в результате дифференциации синонимов один из нихсохраняет прежнее значение лишь в строго фиксированных контекстах, иначе говоря, в устойчивых словосочетаниях. Так, например, произошло со словами cast и token в английском языке. Слово cast было заимствовано из скандинавского и первоначально означало «бросать», «швырять», как и исконно английское слово throw . Борьба за существование между этими двумя синонимами закончилась тем, что cast в настоящее время сохранилось в своем прежнем значении лишь в таких словосочетаниях как to cast a glance «бросать взгляд», to cast anchor «бросать якорь», to cast a net «закидывать сеть» и некоторых других. Существительное token тоже изначально имело широкое значение «знак», в котором оно употреблялось в любых контекстах, но в результате конкуренции с заимствованным словом sign употребление исконно английского token в данном значении свелось лишь к нескольким устойчивым словосочетаниям, таким как in token of respect , love token , a token of affection . Таким образом, постоянный контекст можно также рассматривать как один из лингвистических факторов семантических изменений в слове.

Среди лингвистических причин выделяется еще закон аналогии , суть которого сводится к тому, что в случае появления у одного из членов синонимического ряда какого-либо нового значения другие члены данного ряда также начинают употребляться в этом значении. Например, когда у глагола catch появилось значение «to understand», в этом же значении стали употребляться и его синонимы grasp , get и некоторые другие.

Природа семантических изменений . Семантические изменения по своей природе могут различаться, так как в их основе могут лежать различные закономерности. Иначе говоря, использование имени какого-либо объекта для обозначения другого объекта осуществляется не хаотично, в основе вторичного использования имен и развития у них вторичных значений лежат законы ассоциативных связей. Ими определяются виды семантических изменений слова в ходе его исторического развития, типы отношений между значениями в диахронии и как конечный результат типы самих значений в семантической структуре слова.

Анализ значений полисемантичных слов показывает, что, как правило, между двумя референтами, обозначенными одним и тем же словом, обязательно существует какая-то связь. Традиционно выделяются два основных типа такой связи: 1) симилятивная (сходство референтов по какому-либо признаку), 2) импликационная (когда оба референта тем или иным образом связаны между собой в реальной действительности). Например, основанием для переноса имени carriage с одного объекта действительности на другой послужил тот факт, что и повозка, которую обычно тащила лошадь, и вагон, который уже приводился в движение с помощью паровоза, являлись средством передвижения и ассоциировались с путешествием. Использование слова hand для обозначения стрелки часов объясняется определенным функциональным сходством данного объекта с кистью руки человека (это указательная функция). Таким образом, перенос имени и в том, и в другом случае имеет вполне достаточное логическое основание.

Перенос имени, основанный на сходстве референтов, определяется как лингвистическая метафора . Сходные признаки, служащие основанием для метафорического переноса, могут быть самыми разнообразными: форма предмета (a head of a person – a head of cabbage ; a tongue of a person – a tongue of a bell or a shoe ), функция (key to a door – the key to a mystery ; a head of a person – a head of a household ), позиция (a child " s foot – foot of page ; a head of a person – a head of a hammer ), поведение (a monkey , an ass , a fox – о человеке ), характер движения или скорость (a snail – a sluggish person; slowcoach – a slow, habitually lazy person); размер (dumpling – a short, chubby creature; peanut – a small, insignificant person) и т.д. Иногда сходство референтов может быть сразу по двум или более признакам, как, например, the leg of the table , где метафора мотивирована, во-первых, сходством позиции (нижняя часть стола и нижняя конечность человеческого тела), во-вторых, сходством функции (и ноги человека, и ножки стола служат опорами), а иногда еще и некоторым сходством формы.

Следует заметить, что при метафорическом переносе ассоциативная связь может возникать не только между двумя физическими объектами, но также между конкретным предметом и абстрактным понятием, например: a branch of a tree – a branch of science , a metal bar – racial bar .

Достаточно часто метафорический перенос бывает основан на аналогии между протяженностью во времени и пространстве: long distance – long speech , short path – short time . Можно также наблюдать перенос пространственных отношений на психологические и ментальные понятия: to grasp an idea , to throw light upon , etc.

В сфере адъективной лексики как наиболее регулярные отмечаются переносы наименований различных физических признаков (температуры, размера, вкуса, цвета и т.д.) для наименования интеллектуальных характеристик, оценки эмоционального состояния и других рациональных признаков. Например: dark – 1) темный, неосвещенный; 2) темный, необразованный; 3) тайный, секретный, непонятный; 4) мрачный, угрюмый; light – 1) легкий, легковесный; 2) легкий, нетрудный; 3) легкомысленный, несерьезный и т.д.

Среди глаголов частотны метафорические переносы наименований физических действий для обозначения интеллектуальной деятельности, например: to smash a cup – to smash a theory ; to dig the ground – to dig information out of books ; to hold a child " s hand – to hold a man to be a fool etc.

Особую подгруппу метафор составляют имена собственные, перешедшие в имена нарицательные, которые уже называют не конкретного человека, а представителя определенного класса, наделенного какими-либо чертами характера, присущими тому человеку, которому первоначально принадлежало это имя. Например, Don Juan – это имя героя литературного произведения, но так называют любого мужчину с привлекательной внешностью, ведущего распутный образ жизни; когда имя библейского персонажа Solomon употребляется по отношению к какому-то другому лицу, то оно имеет значение «мудрец»; имя Cicero приобрело переносное значение «красноречивый человек» и т.п.

Приведенные выше модели не исчерпывают, однако, всего богатства метафорических переносов, лежащих в основе производных значений многозначных слов. В принципе, содержание метафорического переноса может составить любой, даже самый, казалось бы, несущественный признак. Например, собака ассоциируется с верностью, преданностью, хорошим чутьем, скверными условиями существования, агрессивностью, сварливостью, злобностью и т.д.; отсюда dogged – упрямый, упорный, настойчивый; doggish – 1) жестокий, грубый; 2) раздражительный, огрызающийся; in the dog - house – опозоренный, в немилости; dog - sleep – чуткий сон; dog - tired – очень усталый; dog - days – самые жаркие летние дни; и т.д.

Второй тип ассоциативной связи, который определяется как импликационный, служит основанием для лингвистической метонимии , при этом перенос основан на реальной связи референтов.

Примеры метонимического переноса: the foot of a bed – это место, где находятся ноги человека, когда он лежит на кровати; the arms of an arm - chair – это место, куда человек кладет руки, сидя в кресле (соположенность в пространстве); factory hands – это фабричные рабочие; слово head может употребляться в значении «человек», например, to count heads – сосчитать число присутствующих (отношение части и целого).

Интересна история семантического развития прилагательного sad в английском языке. Первоначально оно имело значение «сытый», затем у него появилась отрицательная коннотация пресыщенности пищей – «переевший», что, в свою очередь, ассоциировалось с определенным физическим дискомфортом, а следующий семантический сдвиг был основан на логической ассоциации между физическим дискомфортом и душевным недовольством, поскольку эти два состояния часто сопровождают друг друга. В современном английском языке слово sad обозначает чисто эмоциональное состояние «печальный», «унылый», «грустный», а первоначальные значения «сытый» и «переевший» давно исчезли из его семантической структуры.

Конкретные виды связей, служащие основанием для метонимического переноса, весьма разнообразны, среди них можно выделить следующие модели:

материал – изделие, примеры: glass (стекло) – a glass (стакан), iron (железо) – an iron (утюг), cooper (медь) – а cooper (медная монета);

следствие – причина, примеры: grey hair (в значении «старость»);

часть – целое или целое – часть (синекдоха ), примеры: the foot (пехота); the Royal horse (английская кавалерия); the hands (матросы);

вещь – признак, примеры: a tongue – a ready tongue; an ear – an ear for music;

смежность (соположенность) в пространстве, примеры: the House (члены Палаты); the town (население города); the chair (председатель);

инструмент – деятель, примеры: pen (писатель, поэт); violin (скрипач);

символ – символизируемый объект, примеры: crown (монархия);

сосуд – его содержимое, примеры: kettle (The kettle is boiling); cup (He drank a cup);

действие – объект действия, примеры: love (предмет любви); reading (предмет чтения);

действие – субъект действия, примеры: support (поддержка) – support (человек, оказывающий поддержку); safeguard (защита) – safeguard (защитник);

качество – человек, обладающий этим качеством, примеры: talent (талант) – talent (талантливый человек); beauty (красота) – beauty (красивый человек).

В большой степени подвержены переносу имена собственные: многие международные физические и технические единицы измерения названы в честь великих ученых их именами, например: ampere , ohm , volt , watt , etc. Часто предметы называются именами тех людей, которые их изобрели, например, Diesel – имя немецкого инженера-механика, который изобрел мотор, называемый теперь дизелем; Spencer – имя английского графа, который на некоторое время ввел в моду короткий шерстяной жакет, с тех пор называемый спенсером.

Еще одна группа имен собственных, склонных к метонимическому переносу, – это названия мест и географические названия. Например, название лондонской улицы Downing Street часто используется в средствах массовой информации для обозначения британского правительства, так как на этой улице находится резиденция премьер-министра. Весьма многочисленны примеры перехода географических названий в общие имена, обозначающие товары или изделия, производимые в данном месте или впервые появившиеся там, например: astrakhan (fur) – каракуль, china (ware) – фарфор, damask (steel) – булат, holland (linen) – холст, полотно, morocco (leather) – сафьян. Сюда же относятся всемирноизвестные названия вин и сыров: champagne , burgundy , madeira , roquefort , etc.

Таким образом, семантические изменения в слове не произвольны. Они происходят в соответствии с логическими и психологическими законами мышления, иначе было бы невозможно понять эти новые значения. Можно сказать, что в словарном аспекте вторичные переносные обозначения обладают лишь потенциальной семантикой, т.е. не фиксируют определенное содержание, а лишь нечетко очерчивают некую семантическую область с вероятностной структурой. В речи совершается отбор из этой области, и переносное значение семантизируется по определенным правилам из взаимодействия прямого значения с контекстуально-ситуативными условиями речи.

Результаты семантических изменений . Когда речь идет о результатах семантических изменений в слове, то, прежде всего, имеется в виду та разница между исходными и производными значениями, которая обнаруживается при их сравнении. Производное значение может стать уже или шире по сравнению с исходным, и результат таких семантических изменений определяется, соответственно, как сужение (или специализация) и расширение (или генерализация) значения . Надо сказать, что данные термины достаточно условны, поскольку на самом деле сужается и расширяется не значение, а объем обозначаемого словом понятия (т.е. количество референтов, обозначаемых этим словом, соответственно, уменьшается или увеличивается). Причем при расширении объема понятия его содержание становится беднее, (слово сообщает меньше информации о референте), и, наоборот, при сужении объема понятия его содержание становится богаче (слово сообщает больше информации о соответствующем референте). Проиллюстрируем это примерами.

В среднеанглийский период слово girl имело значение «маленький ребенок любого пола», затем оно стало обозначать только маленького ребенка женского пола (сужение значения). В процессе последующего семантического развития данное слово постепенно стало обозначать молодую незамужнюю девушку, затем любую молодую женщину или девушку, а в современном разговорном английском языке оно, фактически, стало синонимом слова woman (e.g. The old girl must be at least seventy).

Сужение значения явилось результатом семантического развития таких английских слов как fowl (в древнеанглийском – «птица», в современном языке – «домашняя птица»), hound (в древнеанглийском – «собака», в современном языке – «гончая собака»), meat (в древнеанглийском – «пища», сейчас – «мясо»).

Однако гораздо чаще наблюдается развитие значения слова от конкретного к абстрактному, т.е. расширение значения. Например, слово camp первоначально являлось исключительно военным термином и имело значение «место, где временно расположились войска», теперь это «временная стоянка, жилище»; слово pipe , первоначально имевшее значение «дудочка» (духовой музыкальный инструмент), теперь обозначает любое продолговатое тело цилиндрической формы, полое внутри – «труба»; слово ready в древнеанглийском имело узкое значение «готовый к прогулке, езде верхом», а в настоящее время – «готовый» (к чему угодно).

Таким образом, сужение и расширение значения можно установить на основании сравнения логических понятий, выражаемых исходным и производным значениями одного и того же слова.

Улучшение и ухудшение значения слова традиционно рассматриваются как результаты изменения коннотативного компонента значения. Здесь имеются в виду, с одной стороны, случаи, когда нейтральное слово, не включающее в свою семантическую структуру оценочные семы, в процессе своего исторического развития приобретает положительные или отрицательные коннотации, а с другой стороны, случаи, когда какое-либо слово, включающее в свою структуру положительные или отрицательные оценочные семы, меняет знак «+» на «-» и наоборот. Например: 1) существительное lady в древнеанглийском значило «хозяйка дома», «замужняя женщина», теперь – «дама», «госпожа»; прилагательное nice имело значение «глупый», в современном английском – «хороший», «милый», «славный»; 2) существительное knave первоначально имело значение «мальчик», а сейчас – «плут», «мошенник»; прилагательное silly , имевшее значение «счастливый», в современном английском языке значит «глупый».

Приобретение словом положительных коннотаций (как у lady и nice) обычно определяется как «улучшение» значения (английские термины «elevation», «amelioration»), а приобретение словом отрицательных коннотаций (как у knave и silly) - как «ухудшение» значения (английские термины «degeneration», «pejoration»).

Следует отметить, что данные термины не вполне точно передают суть соответствующих семантических изменений в слове, но с некоторыми оговорками большинство исследователей их все-таки принимает. На самом деле значения не могут становиться «лучше» или «хуже», изменению здесь подвергается социальная или эмоциональная оценка референта, обозначенного соответствующим словом. Как правило, изменение коннотативного значения сопровождается определенными изменениями и в денотативном значении данного слова. Например, у слова gentleman первоначальное значение было «человек знатного происхождения», а современное значение – «благородный, хорошо воспитанный человек»; или сравните первоначальные значения «слуга на ферме», «крепостной» у слова villain с его современными значениями «злодей», «негодяй».

Часто в качестве примеров, иллюстрирующих «улучшение» значения, приводятся такие слова как marshal, minister, lord, queen и т.п. Однако при строгом рассмотрении в данных словах трудно обнаружить какие-либо оценочные коннотации. Сравните их исходные и производные значения:

marshal : «слуга, ухаживающий за лошадьми» – «маршал»;

minister : «слуга» – «министр»;

lord : «хозяин дома, глава семьи» – «лорд»;

queen : «женщина» – «королева».

Тот факт, что все они первоначально обозначали простых бедных людей, а затем стали обозначать людей, занимающих высокое положение в обществе, является экстралингвистическим (здесь не выражается положительное отношение говорящего к референту), следовательно, приведенные примеры вряд ли можно трактовать как «улучшение» значения.

Среди многочисленных окружающих нас вопросов особняком стоит вопрос - почему окружающие нас предметы называются так, а не иначе? В одних случаях ответить на этот вопрос можно без особого труда, в других - трудно или невозможно вообще. Например, ясно, что слово «летчик» - от слова «летать», «подоконник» от «под окном», а сочетания «луна, лопата, ложка» не могут быть объяснены так же легко. Ни одно из названных слов не имеет достаточно очевидных связей в языке, мы не знаем мотивировку лексических значений этих слов - тот признак предмета, на основе которого произошло их наименование.

Значение, отражающее тот признак, по которому называется предмет, называется мотивирующим или внутренней формой слова. Поэтому все слова делятся на две группы: 1) слова с ясной, понятной мотивировкой значений, внутренней формой: целинник (от «целина»), белить (от «белый»). 2) слова с неясным или непонятно мотивированным значением - «стена», «вода», «сорок», «тысяча» и т.д. Внутренняя форма слова присутствует в момент его создания. В ходе исторического развития они могут затемняться и забываться совсем, в результате появляются слова с утраченной внутренней формой, или немотивированные слова.

Утрата внутренней формы связана со следующими изменениями: 1) с изменением морфемного строения слова: «понедельник», «сутки», «дар». 2) с изменением фонетического облика слова: «завтра» - «за утром», «облако» - «заволакивать», «дотошный» - «кто доходит до точки», но сейчас мы не связываем эти слова с данными значениями. 3) семантическое изменение слова: «неделя» - мы не возводим к «делать», «стрелять» - к «стрела». Внутренняя форма таких слов теперь утрачена, но она может быть найдена при помощи изучения их истории.

Наука, изучающая этимоны (первоначальную внутреннюю форму слова) и выражавшие их слова, называется этимологией.

2. Понятие об этимологии и этимологическом анализе

Этимология - раздел языкознания, который устанавливает происхождение слова, то есть его истинное первоначальное значение. Предмет изучения этимологии - лексика, все слова, встречающиеся в древних и новых текстах, все нарицательные и собственные. Её задача - найти и объяснить древнейшие значения и формы слов. Для решения этой задачи ученые широко используют знания о родстве языков и о звуковых законах, действовавших в языках в далеком прошлом, поэтому этимологу постоянно приходится иметь дело с историей языка и общества.

Этимологизирование - дело исключительно сложное. Поиск первоначального значения слова необходимо вести с учетом: а) истории данного слова. б) его связи с другими словами родного языка. в) его связи с родственными языками. г) истории данного народа

Берем слово «базар», которое начало употребляться в русском языке с XIV-XV веках, заимствовано из тюркских языков, видимо, из татарского. Признак заимствования - сингармонизм. В татарском языке обозначает «крытый рынок». До XIV века в русском языке не встречалось, появилось как результат татарского влияния, первоначально в южных говорах.

В процессе употребления слово обрастало новыми значениями, содержание его становится шире его внутренней формы. Первоначальное, исходное значение начинает забываться. Вследствие исторического смещения в семантике, изменения звукового облика и морфологической структуры слово нередко выпадало из цепи однокоренных. Такой разрыв смысловых связей между родственными по происхождению словами называется деэтимологизацией . Например, немногие знают, что слова «долина» и «ладонь» являются родственными. Генеалогический корень здесь - «дол» в значении «низ». Цепочка: дольнь - долонь - длань - лодонь - ладонь. Слово «обруч» давно не роднится со словом «рука», хотя корень «рук» у них одинаковый. Однокоренными являются слова «кора», «скорняк», «шкура», «изскура» - «скоро» (шкура). Однокоренными являются лова «целина, целковый, целовать», целовать - желать быть здоровым, целым. Однокорневыми являются слова «щука, щупать, щуплый», щуплый - тот, у кого можно ощупать кости.

В результате забвения исходных этимологических значений слов и утраты внутренней формы в языке становятся возможны такие сочетания слов, который на взгляд лингвистов бессмысленны - «белое белье, черные чернила», первоначальные значения слов в словосочетании логически несовместимы.

3. Явление народной этимологии

Каждый человек, особенно в детстве, сталкивается с незнакомыми словами,который он пытается понять и этимологизировать, но не на научных принципах анализа, а на случайных сопоставлениях, вызванных простым созвучием слов. В этих случаях мы имеем дело с явлением народной (или ложной) этимологии. Народная этимология - это произвольное сближение разных по происхождению слов на основе случайных сопоставлений или созвучий. Выделяют две основные разновидности народной этимологии: в первом случае неизвестное слово, свое или чужое, ошибочно сближается по созвучию с известными и наделяется новым значением.

Например, слово «подушка» сближается со словом «ухо», хотя на самом деле этимологический корень здесь «дух». Слово «курносый» по народной этимологии это тот, у которого нос как у курицы, но с курицей здесь на самом деле нет никакой связи. Раньше в обиходе было слово «корноносый», первый корень которого связан со словом «обкорнать», т.е. сделать коротким. В результате гаплологии «корноносый» превратилось в «курносый», и произошло сближение со словом «курица». «Близорукий» - тот, кто близко руки к глазам подносит. Однако на самом деле существовало слово «близозоркий» (зоркий вблизи), превратившееся опять же в результате гаплологии в «близоркий», и вновь сближение - со словом «рука». По всем этим причинам в детском понимании, например, слово «всадник» - тот, кто работает в саду, «деревня» - где много деревьев, «лодырь» - кто делает лодки, «мельница» - жена мельника. Во втором случае незнакомое слово ассоциируется с известными словами по значению, и в соответствии с этим изменяет свое звучание. В детской речи «вазелин» превращается в «мазелин», «милиционер» - в «улиционер», «сухарик» - «кусарик», «пружина» - «кружина», «вентилятор» - «вертилятор».

Народная этимология используется как яркое стилистическое средство для создания речевых характеристик, например, в художественных произведениях Лескова. Этот известный писатель 19 века подметил, как тонко и необычно этимологизирует народ все трудное, иноязычное и смело вводил в свои произведения слова «гульвар» (вместо «бульвар»), «спинжак» (вместо «пиджак»), гувернянька (вместо «гувернантка»), а вместо «таблица умножения» и «капитал» - «долбица умножения» и «копитал» (от «копить»).

Научная этимология отражена в следующих словарях: 1) Н.М. Шанский, В.В, Иванов, Т.В. Шанская «Краткий этимологический словарь русского языка» / пособие для учителей. 2) М. Фасмер «Этимологический словарь русского языка» в 4-х томах. 3) Н.М. Шанский, Т.А. Боброва «Этимологический словарь русского языка». М., 1994

- «Anarchy»: an archy : a folksy architect?

No, «anarchy»: an (without) + archy (the arched thing): someone who will not patronize MacDonalds.

«Anarchy» (анархия) - это an archy - как народное название архитектора («architect»)

Нет, Anarchy это an (без) и archy (что-то, напоминающее арку) - человек, который не посещает Макдональдс (символ Макдональдса - две желтые арки, образующие букву М).

Из разговора двух американцев

Этимология слов часто увлекает людей, имеющих отдалённое понятие о языкознании. Самые неподготовленные люди в лингвистическом отношении, высказывают самые категоричные суждения, касаемо самых сложных этимологических проблем. Представьте себе человека, не умеющего отличить запах апельсинового дерева от аромата листьев пачули - это и будет наш языковед, но человек абсолютно далекий от искусства создания духов. Наверняка он будет уверен, что экстракт апельсинового дерева пахнет в точности как его плоды, эфир пачули - это всего лишь масло с тропическим запахом, при этом у него не будет четкого представления о том, как пахнет это «нечто тропическое». А теперь пускай человек, далекий от лингвистики, попробует определить этимологию слова, например, «белуга» и «белка». Опираясь на созвучие, можно предположить, что оба эти слова имеют нечто общее со словом «белый», но подкрепить фактами этот человек уже не сможет. Лингвист же ответит, что отчасти наш обыватель был прав, белугу действительно назвали «белугой» из-за белого цвета нижней части туловища, ну а с «белкой» возникнут сложности. Слово появилось в 14 веке, а до этого была «белаверевица» - редкая порода белок белого цвета, существовавших в Древней Руси. Но вот слово «овраг» не имеет ничего общего с «врагами», «завистниками», или чем-то «недружелюбным». «Овраг» - тоже древнерусское слово, означающее «ключ, бурлящий поток». Тут мы видим то, о чем говорилось в предыдущей главе - это случай, когда слово утрачивает всякие «индикаторы» своего происхождения, когда без особо тщательного анализа с восстановлением всех семантических реконструкций нам просто не обойтись.

Мы говорим про отделение ненаучного подхода к этимологии от действительного лингвистического анализа слова. Такой произвольный анализ, не подкрепленный ничем, кроме обывательской интуиции и поверхностного кругозора, принято называть популярной этимологией. Древние римляне такие этимологические сопоставления называли «бычьей» или «коровьей» этимологией. Поскольку «этимологии» подобного рода часто возникали в народной среде, эти ложные истолкования позднее получили название «народная этимология» (в противоположность этимологии научной).

Мы приблизились к тому, о чем упоминали еще в самом начале, говоря про античную этимологию, о той произвольности толкований, что существовала в то время вплоть до конца Средних веков. Народная этимология - это преобразование слов в сторону их сближения с другими словами, которые представляются (в силу сходства значений, или формы, или различных ассоциаций) родственными. Например, у стоиков сближение латинского crux - «крест» с crus, что означает «нога».

Понятие народной этимологии, и ее отношение к этимологической науке

Сам термин «народная этимология» введен немецким лингвистом Эрнстом Фёрстеманном в 1852 году для обозначения специфического языкового явления - полного или частичного переосмысления слова в результате произвольного сближения его с другими близкими по звучанию словами, ведет свое происхождение от немецкого - «volksetymologie» и французского - «йtymologie populaire». Но явление это появилось задолго до осмысления его учеными умами. Как уже говорилось выше, первые этимологические догадки появились с появлением даже пускай самого примитивного языка. Но лишь со временем ученые научились отделять ложную этимологию от этимологии поистине научной, с помощью большого багажа накопленных знаний и методов.

Большая энциклопедия Кирилла и Мефодия дает следующее определение: «Народная этимология - осмысление морфологического состава слова и мотивировка его значения на основе сближения с созвучными словами, отличными от него по происхождению». Оксфордский словарь дает похожее определение: «…адаптация формы незнакомого или иностранного слова в процессе использования, так, что данное слово может быть соотнесено со словом или фразой, которые уже известны говорящему». Там же приводятся примеры: в слове «crayfish» (речной рак, пятиться, отступать, идти на попятный), происходящее от среднеанглийского «crevice» (трещина, расщелина, щель; расселина; излом; разрыв), последний слог понимался в значении «рыба», а не как часть сложного слова. «Brideguma», пришедшее из староанглийского означало «новобрачный», но с течением времени вторая часть сложного слова превратилась в «groom», и в настоящее время жених или новобрачный в английском языке обозначается словом «bridegroom».

Ученые этимологи выделяют несколько типов изменений слова, и в связи с этим выделяют несколько видов этимологий. Но проблему составляют расплывчатые границы между предложенными терминами. Народную этимологию принято называть популярной и ложной, однако большинство исследователей все же отдает предпочтение последнему варианту, например, Р.Р. Гельгардт считает, что термин «ложная этимология» удачнее, хотя в нем, может быть, содержатся некоторые внутренние противоречия [Гельгардт Р.Р. «О лексической ассимиляции в связи с ложной (народной) этимологией», 1956].

С определением детской этимологии трудностей не возникает, поскольку это все тот же процесс «словотворчества», наиболее близкий народной этимологии, но произведенный детьми, детскими ассоциациями о незнакомых вещах. Странно, неправда ли, что ребенок считает себя «прогульщиком», если он ходит с родителями на прогулку.

Но современными лингвистами используются еще два интересных термина - «псевдоэтимология» и «псевдонародная этимология». Для разъяснения приведем пример из произведения А.П. Чехова, когда его персонаж трактовал «плотскую любовь» как «любовь на плоту», а «холостяк» для него - это «охотник, стреляющий холостыми патронами». Таким образом, эти два вида этимологии чаще всего встречаются в художественных произведениях, когда автор хочет показать малообразованность героя, или колорит, к примеру, деревни, сельской местности, где безграмотность может порождать комизм. Они имеют окказиональный окрас, то есть такая этимология - выдуманная. Вот запись В.В. Маяковского, запись о реальном событии, о явлении ложной этимологии: на его вопрос крестьянам, знают ли они, что такое павильон, один сказал: «Я понимаю. Это главный, который всеми повелевает». Если бы этот случай был им выдуман, мы бы могли назвать его псевдонародной окказиональной этимологией, но поскольку он реален - это случай народной этимологии, рожденный попыткой понять незнакомое слово.

Как видно из приведенной методики народной этимологизации, под «псевдоэтимологией» авторы понимают всё ту же «народную этимологию», то есть «народное толкование», но в той его части, которая даёт окказиональное значение. Чего-то принципиально нового термин «псевдоэтимология» не несет. Так и псевдонародная этимология - это преднамеренное создание «нового» слова.

Иногда неправильная этимология таких слов распространяется через вполне авторитетные источники, такие, например, как специальная литература по этимологии, поскольку была принята всерьез по ошибке. Таким образом, лингвисты не исключают такой возможности, что лексический состав того или иного языка может пополняться не только присущими ему устоявшимися способами, но и с помощью пришедших «из народа» слов. Ложная этимология вполне может восприниматься за научную, и «свежевыдуманное» слово может войти в словарь и стать общеупотребительным. Так случилось со многими ругательными, вульгарными словами, в английском языке, к примеру, большинство из которых вошли в обиход в конце XX века.

Народная этимология в английском языке

Народная или ложная этимология в английском языке носит названия folk (fake) etymology, popular etymology. Но хотелось бы отметить, что не все английские лингвисты считают термины «folk» и «fake» идентичными, в отличие от русских лингвистов.

Ричард Ледденер, английский лингвист, к примеру, считает, что ложная этимология это «изобретенное объяснение происхождения слова». Распространяться она может через анекдоты или придуманные каламбуры, которые распространялись и рассматривались как реальные истории и факты.

По словам Ледденера, ложная этимология (искусственно созданные слова или фразы) должна быть отделена от народной этимологии - лингвистического процесса, при котором слова или фраза трансформируются в результате неправильного понимания происхождения этого слова. В защиту своего мнения он представлял примеры:

В народе слову «golf» (гольф) приписывают акроним «Gentlemen Only; Ladies Forbidden» (только для джентльменов, леди не допускаются). Но ведь из истории известно, что слову «golf» уже более 500 лет. Оно впервые упоминается в 1457 году королем Джеймсом II, в документе, официально запрещающим игру в гольф, чтобы восстановить популярность стрельтбы и лука. В древних Шотландских манускриптах написание, конечно, отличается - gouff, goffe, goff, gowff, and golph, поскольку до возникновения словарей люди писали на слух, как получалось. Акроним не может быть сформирован ни из одного из этих слов, кроме того, акронимы вошли в обиход только в конце XX века.

Cлово «pommy» появилось в Австралии и на сленге обозначает человека с Британским происхождением, эмигранта из Великобритании. Подлинная этимология слова неизвестна, наиболее распространенная неверная версия вновь ссылается на акроним «P.O.M.E» - Prisoner of Mother England (заключенный матушки Англии), этот сокращение, по одной из версий, использовалось в личной документации преступников, перевозимых из Англии в Австралию.

Для слова «news» так же был придуман акроним с расшифровкой, включающей все стороны света - North, East, West, South (север, восток, запад, юг). Однако старое написание этого слова сильно различно: newesse, newis, nevis, neus, newys, niewes, newis, nues, и так далее.

Большое место в ложной этимологии занимают так называемые «Urban Legends» (городские легенды) - «факты», полученные из анекдотов и слухов, но воспринимаемые вполне серьезно. Так, например, идиома «rule of thumb» (правило или закон большого пальца) в переводе звучит как «практический способ» (в отличии от научного), «приближенный подсчет». Городские легенды дают этой идиоме оригинальное происхождение - фраза распространилось из перечня законов Старой Англии, согласно которым мужу разрешалось избивать свою жену палкой, которая в диаметре не толще его большого пальца.

Интересна история возникновения такого понятия как «кесарево сечение» (сaesarean section) Это понятие идентично в переводе на многие языки. Но наиболее ярко древняя народная этимология этого понятия проявляется в английском языке: существует вымышленная история о том, что Юлий Цезарь (Julius Caesar) появился на свет благодаря такой операции и в честь него она и была названа Кесаревым Сечением, то есть «сaesarean section». Интересно отметить, что эта легенда закрепилась в немецком языке под названием «Kaiserschnitt», что буквально означает «императорское сечение».

Как бы вы объяснили происхождение названия «Jerusalem artichoke» (иерусалимский артишок), если бы Вам сказали что это один из видов подсолнечника в США и Канаде? Народная этимология вмешалась в историю этого названия, и от итальянского «girasole» (подсолнух) по созвучию образовалось «Jerusalem». «Аrtichoke» появилось из-за того, что клубни этого растения вкусом и формой напоминают артишок.

Слово «котлета» (cutlet), пришедшее в английский язык из французского (cфtelette), ошибочно связывали с глаголом «cut» (резать), намек на это так и остался в написании слова.

Еще одним ответвлением в народной этимологии являются ложные эпонимы (имена, чаще фамилии людей, которые стали названиями или символами). Это направление получило развитие именно в английской лингвистике. Вот примеры некоторых ложных эпонимов: Leopold von Asphalt («asphalt»), Sir George Curry («curry»), Joao Marmalado («marmalade»), Gottfried Lager («lager beer»), Antoine de Cabaret («cabaret»), Pierre-Alphonse Buffet («buffet»), Etienne Corset («corset»), Jorge-Luis Avocado («avocado»). Все эти слова напоминают фамилии реально существующих или вымышленных людей, которым «приписывается» изобретение того или иного приспособления, блюда, одежды… На самом деле у этих слов существует вполне определенная научная этимология. Например, «асфальт» происходит от греческого «asphaltos», кем был на самом деле Леопольд Фон Асфальт и существовал ли он вообще, история умалчивает.

Таким образом, из последних двух глав можно заключить, что явление народной этимологии или «popular etymology» присуще всем без исключения языкам, где-то в большей, а где-то в меньшей степени. Но для выявления его и для выяснения всех подробностей преобразований необходимы довольно глубокие познания в языке, истории народа, на нем говорящем, и культурных реалий той или иной страны.

Помимо всего прочего, неизменным остается тот факт, что некоторые слова (возможно даже из тех, что занесены в специальные этимологические словари), имеющие вполне достойное научное объяснение их происхождения, на самом деле когда-то были изменены народом, специально или по незнанию, и настоящая этимология затерялась в веках. Таким образом, лингвисты не исключают такой возможности, что этимология найденная в самом зарекомендовавшем себя этимологическом словаре неверна, и что она может быть народной, неправильной, ложной. Об этом говорилось в работе чуть выше, когда учеными признавался факт невозможности выявить точное происхождение слова в силу недостаточности знаний и письменных источников.

Социолингвистика и ее связь с народной этимологией

Язык - это явление духовной культуры человечества, одна из форм общественного сознания. Своеобразие языка как формы общественного сознания состоит в том, что язык не только отражает мир, является предпосылкой общественного сознания, но представляет собой семантический фундамент и универсальную оболочку разных форм общественного сознания. Посредством языка осуществляется присущая только человеку форма передачи социального опыта (культурных норм и традиций, естественнонаучного и технологического знания). О таких понятиях мы говорим в контексте социологической лингвистики.

Социолингвистика - это раздел языкознания, изучающий связь между языком и социальными условиями его бытования, развилась на стыке языкознания, социологии, социальной психологии и этнографии. Наука относительно молодая, начала складываться в начале 20 века (20-30-е годы), когда лингвисты обратили внимание на язык, как на общественное явление. В контексте данной науки выдвигалось множество мнений, относительно того, что язык может влиять на мышление человека, а так же теории насчет характера взаимосвязей между языковыми и социальными структурами. Большое распространение получила типология языковых ситуаций, характеризуемых распределением социальных функций между различными языками и диалектами, используемыми данным коллективом. Кроме того, социальная лингвистика установила закономерности взаимодействия языков в различных социальных условиях и взаимовлияния культуры и языка.

Следует подчеркнуть важность социокультурных отношений в изучении истории слов. Они составляют фундаментальный аспект этимологических изысканий, и история слов неотделима от истории культуры и цивилизации. Семантические универсалии базируются, в первую очередь, на культурных универсалиях, отражающих коллективный человеческий опыт. Связь между внеязыковой реальностью и понятием, его словесным выражением неодинакова у разных народов, что обусловлено культурно-историческими различиями этих народов, спецификой развития их общественного сознания. Отсюда делается вывод о различиях языковых картин мира у разных народов.

Одной из основных проблем, изучаемых социолингвистикой, является проблема социальной дифференциации языка на всех уровнях его структуры, и в частности характер взаимосвязей между языковыми и социальными структурами, которые носят опосредованный характер. Структура социальной дифференциации языка многомерна и включает как классовую дифференциацию, обусловленную разнородностью социальной структуры, так и ситуативную дифференциацию, обусловленную многообразием социальных ситуаций. Так, рассматривая вопрос народной этимологии, было бы интересно отметить, что этому явлению присущи определенные закономерности, связанные с социальной стратификацией языка, которая изучается социолингвистикой.

Явление народной этимологии изучалось до настоящего времени почти исключительно под углом зрения субъективно-психологистической лингвистики. Между тем в явлениях народной этимологии, в направленности ее, находит весьма четкое выражение классовая идеология.

Явление народной этимологии - яркая примета просторечия, поэтому, когда мы слышим интересное слово или словосочетание - мы можем легко предположить, из какой среды оно к нам пришло, или кто и почему стал бы употреблять слово в таком значении. Например, если человек, далекий от географии, предположит, что существует такая страна под названием «Oystria», мы, наверное, не сразу и догадаемся что он имел ввиду Австрию.

Другая сфера, где очень популярно использование народной этимологизации, - это художественная литература. По сути этот пункт очень близок первому, потому что тут речь так же идет о малообразованных людях.

Такие переосмысленные по случайному созвучию и смысловому сближению слов передают настроения той среды, куда помещен герой автора. Например, у Н.С. Лескова: персонаж использует в речи, понятные любому читателю, но что-то в них намеренно изменено: «гувернянька» («гувернантка» и «нянька»), «гулъвар» («бульвар» и «гулять»), «верояции» («вариации» и «вероятность»), «мелкоскоп» («микроскоп» и «мелкий»), «преламут» - (результат совмещения двух близких по звучанию слов «перламутр» и «преломлять свет»), «бюстра» (совмещение сходных по звучанию слов «бюсты» и «люстры», оба эти слова обозначают предметы, украшающие зал, и потому сходны семантически).

Иногда такие народные этимологии приобретают большую сатирическую выразительность, например: «тугамент» («документ» и «туга» от «тужить»), «клеветон» («фельетон» и «клевета»), «Аболон Полведерский» (намек на знаменитую статую Аполлон Бельведерский, автор использовал перестановку букв в этих словах, чтобы добавить названию небрежную, простонародную нотку (полведра), «мимоноска», «долбица умножения» и так далее.

Конечно, подобные окказиональные образования авторов вряд ли войдут в словари русского языка, но обогатить разговорную речь новизной и юмористическими нотками им под силу.

Трудность прочтения Н.С. Лескова некоторые критики рассматривают в ракурсе сложности перевода его текстов и необходимости чтения в оригинале, поэтому ряд исследователей из Великобритании считает, что Лесков не может считаться классиком в силу специфики его труднопереводимого стиля.

Примеры собственных переводов:

1) Преламут - Перевода нет (Mother-of-pearl - перламутр)

2) Долбица умножения - Перевода нет (Hollow - выдалбливать, Multiplication table - таблица умножения)

3) Пубель - Pooble (Poodle - пудель)

4) Дансе - Dance (Dance - танец)

5) Аболон Полведерский - Перевода нет

6) Нимфозория - Nymphusorian (Nymph - нимфа, infusorian - инфузория)

7) Бюстры - Перевода нет (Chandelier - люстра, bust - бюст)

8) Мелкоскоп - Smallcroscope (Small - мелкий, microscope - микроскоп)

Таким образом, народная этимологизация как явление чаще всего наблюдается в среде малообразованных людей, будь то бессознательные трансформации от незнания и неграмотности, или же сознательно подобранные варианты слов автором (окказиональная окраска псевдонародной этимологизации).

Но есть и еще одна сфера, наиболее интересная с точки зрения социолингвистики - это детская речь. Наиболее интересная потому, что ни одна наука о языке не обращает такого пристального внимания на речь ребенка как социальная лингвистика в слиянии с народной этимологией. Тут, на стыке и возникает так называемая детская этимология.

Детская этимология

Мама, давай договоримся. Ты будешь по-своему говорить «полозья», а я буду по-своему «повозья ». Ведь они не «лозят», а возят.

Почему ты говоришь - «колоть дрова»? Ведь дрова не колют, а топорят .

И почему перчатки? Надо пальчатки .

Почему ты называешь их баранками ? Они не из барана, а из булки.

Корова не бодается, а рогается .

Никто, пожалуй, так живо не интересуется вопросами, связанными с происхождением слов, как маленькие дети. От ребенка можно услышать десятки вопросов за несколько часов, и порой они заставят даже образованного человека задуматься над правильностью ответа. Некоторые из этих «почему» относятся к родному языку, к происхождению слов, которые ребенок только начинает использовать в своей речи.

Маленьким детям необходимо все понять, если же слово непонятно - ребенок его изменит, быть может, и абсолютно бессознательно. Но сколько бы примеров таких «свежевыдуманных» слов не знал мир - все они образованы по одной и той же модели - смысловой.

Детская этимология от народной отличается тем, что ее авторами являются дети дошкольного и младшего школьного возраста. Детская этимология близка и к псевдонародной, однако отличается от нее. Это отличие состоит в том, что псевдонародной этимологией занимаются писатели с определенной целью, обусловленной их писательским ремеслом, тогда как дети, изменяя слова, стремятся привести их в соответствие с существующими у них представлениями о мире вещей и явлений, окружающих их. Для некоторых детей молоток это не «молоток» (потому что им не молотят), а «колоток» (потому что им колотят).

Если при народной этимологии переделка незнакомого слова или выражения происходит спонтанно, то при детской этимологии общеупотребительное, понятное всем взрослым слово «исправляется», а свое «исправление» дети мотивируют, относятся к нему сознательно, опираясь на свой небольшой жизненный опыт. Ребенок рассуждает примерно так: «То, что кладут на больное место, должно называться «кластырь», а не «пластырь», как говорят взрослые». Или: «Разве рубанком рубят? Нет, им строгают, значит, и называться он должен? «строганок».

Приведем несколько детских этимологий, услышанных и записанных нами в разное время: «баринесса» («баронесса», почему-то образованное от «барин»), «низкоростьй» (вместо «низкорослый» из-за «рост»), толпучка (вместо «толкучка» из-за «толпа»), «травоедные» (вместо «травоядные» образованное от «еда»).

Такие изменения всегда комичны, иногда даже доходят до абсурда, но чтобы вы ни услышали - обратите внимание, фраза никогда не будет лишена смысла.

Детскую этимологию с народной объединяет еще и то, что одно и то же слово этимологизируется одинаково несколькими детьми, о чем свидетельствует и К.И. Чуковский в своей книге «От трех до пяти». Вот один из примеров: «писать - писец», «играть - игрец», «читать - чтец», «лгать - лжец», « спать - спец». Такое словотворчество Чуковский называет «неосознанным мастерством», а множество примеров объясняет одним и тем же методом осмысления услышанных слов путем непреднамеренной подмены минимального количества звуков. Если ребенку незнакомо слово «vermouth» (вермут), он может обратить его в «wormwood» даже не задумываясь, это и будет тем самым «неосознанным мастерством». Пример с переосмыслением слова «Австрия» на английском по созвучию с «oyster» (устрица), уже звучал выше, но принадлежит эта идея именно детскому воображению.

Детский юмористический журнал «Веселые картинки» приводит на своих страницах следующие слова: «варюля» (вместо «кастрюля»), «уколка» (вместо «иголка»), относимые к детской этимологии. Что же касается таких слов, как «зубохват» (вместо «крокодил»), «дилибомчик» (вместо «звонок»), приводимых там же, то их нельзя отнести к словам детской этимологии, поскольку они не переделаны, а созданы заново. Это окказиональные новообразования.

В одном из фильмов маленький мальчик в разговоре с отцом сказал, что хотел бы блинчиков с «chocolate shavers» (шоколадные электробритвы), на что отец добродушно ответил - не «shаvers», а «shavings» - что в переводе прозвучало как: «Не ватрушки, а стружки, глупенький». Вот такая игра слов может получиться при переводе таких «словотворчеств».

Детская этимология? это такая переделка общеупотребительных слов, которая, по мнению детей, вносит ясность в содержание исправляемого слова, соотнося последнее с другим словом, хорошо им известным.

Таким образом, если ребенку незаметно прямое соответствие между функцией предмета и его названием, он исправляет название, подчеркивая в этом слове ту единственную функцию предмета, которую сумел разглядеть. Таким образом, мы убеждаемся снова и снова, что развитие речи ребенка являет собою единство подражания и творчества. Ребенок бессознательно требует, чтобы в звуке был смысл, чтобы в слове был живой, осязаемый образ; а если этого нет, ребенок сам придаст непонятному слову желательные образ и смысл. Но опять же нельзя утверждать, что словарный состав официального письменного русского или английского языка пополнится в результате детского словотворчества, но устная речь вновь удивит слушающего своей живостью и поистине бесконечными возможностями для лингвистического экспериментирования.

Народная этимология как народное толкование слов

В.А. Чудинов

Мне давно хотелось рассмотреть понимание народной этимологии разными лингвистами и выяснить, почему они именно этимологию вывели за рамки народной культуры. Во многих статьях я вскользь затрагивал эту проблему, но теперь настало время обсудить ее как основную.

Определение . «Народная этимология - ложная этимология, лексическая ассоциация, возникающая под влиянием просторечия, но позднее воспринимаемая также и классическим литературным языком. Переделка и переосмысление заимствованного (реже родного) слова по образцу близкого ему по звучанию слова родного языка, но которое отличается от него по происхождению. Например: «полуклиника» вместо «поликлиника», «мелкоскоп» вместо «микроскоп», «мухляж» вместо «муляж», «гульвар» вместо «бульвар» (сопоставление с глаголом «гулять»), «полусад» вместо «палисадник», «палисад» (франц. palissade - частокол, дощатый забор, загородка, живая изгородь), «скупилянт» вместо «спекулянт» (сопоставление с глаголом «скупать») и т. п. Примером переосмысления может служить сочетание «малиновый звон» (в значении «приятный, стройный звон колоколов»), ассоциирующееся с названием ягоды. На самом деле, оно восходит к наименованию бельгийского города Малин (Мехелен), где находится старинный собор, при котором имеется специальная школа звонарей, своеобразных «малиновских» музыкантов на колоколах » (Википедия).

«Объяснение происхождения слов, не соответствующее их действительной истории. В отличие от научной этимологии, народная этимология основывается не на законах развития языка, а на случайном сходстве слов. Примером может служить часто употребимое в молодёжном сленге слово «кипиш», означающее суету, беспорядок, скандал. Оно происходит из идиш и, соответственно, не имеет с этимологической точки зрения никакого отношения к кипению » (ОТК).

Я несколько раз отмечал, что народная этимология может присутствовать и в трудах учёных. Об этом же упоминает и Ю.В. Откупщиков, профессор ЛГУ: «Так, например, ещё в XYIII веке академик и филолог В.К. Тредиаковский писал, что название древних жителей пиренейского полуострова иберы - это искажённое слово уперы, так как они по своему географическому положению со всех сторон уперты морями. Британия, согласно Тредиаковскому, это искажённое слово Братания (от слова брат), скифы - это скиты (от слова скитаться), турки - от юрки (сравните юркий, быстрый, проворный) и т.д. Следовательно, здесь мы сталкиваемся с «народной этимологией» на самом высоком (академическом!) (правда, надо учесть, что это уровень российской академии, что в те времена вообще была в «детском», если не сказать большее, состоянии, - примечание автора сайта). И народ эдесь совсем не причём. Просто во времена Тредиаковского этимология ещё не сформировалась как наука, и это предоставляло широкий простор для всякого рода безудержных фантазий ».

Это позволяет коллеге сделать интересный вывод: «Самый термин «народная этимология» не совсем удачен. Во-первых, в нём сквозит несколько пренебрежительное отношение к народу, который в течение многих веков был оторван от развития науки. Во-вторых (и это самое главное), значительная часть «народных этимологий» возникла совсем не в народной среде. Вместо термина «народная этимология» некоторые учёные предпочитают употреблять выражения «ложная этимология» и «наивная этимология». Но эти термины ещё менее удачны. Во-первых, и научная этимология может быть ложной.... Во-вторых, наивная этимология не обязательно должна быть ложной... Кроме того, наивность - это качество, которым может отличаться иной раз также и научная этимология. Разумеется, «народная этимология» обычно бывает ложной, но не всякая ложная этимология является в то же время «народной». Вот почему один из этих терминов не может быть заменён другим » (ОТК).

Поиск более точных определений. «В научной, научно-популярной литературе, учебных пособиях по русскому языку, справочниках, когда речь идет об этимологии, приводятся примеры, которые квалифицируются как явления народной этимологии, детской этимологии, ошибочной, или ложной, этимологии. При этом аналогичные факты нередко называются по-разному, а факты, по своей природе различные, рассматриваются как тождественные. В связи с этим требуется уточнить как сами понятия, так и термины, их называющие. Начнем с понятия «народная этимология».

Границы народной этимологии как особого языкового явления до настоящего времени остаются настолько расплывчатыми, что этим термином, введенным немецким лингвистом Ферссманом в середине прошлого века, обозначают ряд разнородных явлений, начиная с фонетических изменений в слове (ассимиляция, диссимиляция, гаплология и др.) и кончая омофонией и паронимией. Это подтверждается работами ученых, исследовавших явления, относимые к народной этимологии, например Р. Р. Гельгардта, Н. С. Державина, А. И. Томсона, И. А. Бодуэна де Куртенэ, Н. Крушевского, Ю. В. Откупщикова, Л. Ю. Максимова и др. » (ОТК).

«По-разному толкуется и содержание самого термина. Многочисленные его дефиниции, представленные в работах различных исследователей, можно объединить и свести к следующим основным определениям:

Народная этимология  это осмысление слов, неясных в своем морфологическом составе, лишенных семасиологических ассоциаций с другими словами (И. А. Бодуэн де Куртенэ, О. С. Ахманова). Народная этимология  это процесс, состоящий в том, что в сознании говорящего слово оказывается связанным с другими словами, которые как будто разъясняют его («Энциклопедический словарь» Брокгауза и Ефрона; БСЭ, А. И. Томсон, Р. А. Будагов, Ж. Марузо). Народная этимология  это истолкование значений, какими они могут представляться сознанию людей, не имеющих научной подготовки и осмысливающих слова по индивидуальным ассоциациям (Л. А. Булаховский).

Определения народной этимологии, данные в трех основных толковых словарях русского языка (под ред. Д. Н. Ушакова, ССРЛЯ и «Словарь русского языка» в 4-х тт.), отличаются от предыдущих определений, но сходны между собой. Эти определения легли в основу формулировки, которая дается в «Справочнике лингвистических терминов» Д. Э. Розенталя и М. А. Теленковой: «Народная этимология. Переделка и переосмысление заимствованного (реже родного) слова по образцу близкого по звучанию слова родного языка, установление между ними семантических связей на основе чисто внешнего, случайного звукового совпадения, без учета реальных фактов их происхождения» .

Паронимическая аттракция - тоже не вполне точный термин, но режущий слух особой «занаученностью». То, что имеет место аттракция, то есть, притягивание разных форм лексем в попытке их осмысления, сомнений нет, но всегда ли в этом случае мы имеем дело с паронимией, а не с другими лексическими изменениями - это вопрос.

«Ученые предпринимали попытки классифицировать слова, связанные с народной этимологией. Так, акад. Н. С. Державин , рассматривая в своей статье народную этимологию, выделил три основных типа ее. Первый тип представляет собой, как указывает автор, «простую апперцепцию иностранного слова, которое... подвергается, однако, известной переработке в смысле приближения к привычному родному слову: гульвар, небель, некрут, миродер, скупилянт».

Ко второму типу Н. С. Державин относит такие заимствованные слова, которые меняют не только свой фонетический и морфологический облик, но и свою семантику: куролесить, палисадник, катавасия, куражиться, майка.

Третий тип представляется Н. С. Державину «подлинной, активной и творческой народной этимологией», «когда народ действительно этимологизирует, давая объяснение значения непонятных ему как чужих, так и своих устаревших домашних слов... стремясь раскрыть реальный смысл непонятного ему слова».

Неупорядоченность терминологии, отсутствие точных границ между разнородными явлениями в области этимологии, смешение исследуемых явлений с другими, не имеющими отношения к этимологии, предопределяет необходимость иного подхода к вопросу ».

Иной подход . Многие формы народной культуры сильно отличаются от их академических собратьев. Так, например, русское народное пение отличается иным способом звукоизвлечения, неким «прямым» звуком, которого избегает классическое «бельканто». Народная игрушка представляет собой вовсе не реалистическую мелкую пластику, но весьма стилизованные скульптурки. Что же касается сказок, то в них никто не ищет реальную историю своей страны. «Ска́зка - жанр литературного творчества:

1) Сказка фольклорная - эпический жанр устного народного творчества: прозаический устный рассказ о вымышленных событиях в фольклоре разных народов. Вид повествовательного, в основном прозаического фольклора (сказочная проза), включающий в себя разножанровые произведения, тексты которых опираются на вымысел. Сказочный фольклор противостоит «достоверному» фольклорному повествованию (несказочная проза) (см. миф, былина, историческая песня, духовные стихи, легенда, демонологические рассказы, сказ, предание, быличка).

2) Сказка литературная - эпический жанр: ориентированное на вымысел произведение, тесно связанное с народной сказкой, но, в отличие от нее, принадлежащее конкретному автору, не бытовавшее до публикации в устной форме и не имевшее вариантов. Литературная сказка либо подражает фольклорной (литературная сказка, написанная в народнопоэтическом стиле), либо создаёт дидактическое произведение (см. дидактическая литература) на основе нефольклорных сюжетов. Фольклорная сказка исторически предшествует литературной » (Википедия).

Почему бы по аналогии не объявить «народную этимологию» жанром языкового творчества народа? Народ создаёт новые слова, но народ изменяет и заимствованные слова. Он имеет на это полное право. Другое дело, что он до некоторой степени вторгается в то поле деятельности, которое лингвисты оставили за собой. Но народное языковое творчество значительно старше и вполне обходится без вмешательства лингвистов. Оно существует и у тех малых народов, где собственной лингвистики пока вообще не существует. Так что, подобно тому, как лингвистика описывает народное словообразование (приписывая его, однако, не народу, а «языку» как самостоятельной сущности, которая в их абстракциях может существовать вне народа), она должна описывать и народное словоизменение (не в плане согласования с другими словами в контексте речи, как морфология, а внетекстуально).

Но как только мы считаем «народное словопроизводство» жанром языкового народного творчества, мы сразу же выводим его из такой формы общественного сознания как наука. А если это - не наука, то это и не «этимология» как определённое научное направление. И спор Михаила Задорнова с Виктором Живовым на передаче «Гордон-Кихот против Михаила Задорнова» оказывается целиком беспредметным. Лица, занимающиеся народным словопроизвождством, никогда не преследуют цель восстановить подлинную историю конкретного слова, они его просто осваивают с точки зрения фонетики, словообразования и семантики своего языка.

Например, в Германии сохранился город, основанный славянами, по имени Стрелец. Но по правилам немецкой фонетики звук «С» перед «Т» должен произноситься как «Ш», а по правилам акцентуации ударение должно падать не на последний, а на первый слог. И вполне закономерно этот город немцы называли Штрелиц. И когда в XVIII веке деревянные дома в пожаре сгорели, а город отстроили заново, то Новый Стрелец стал называться не по-славянски, а по-немецки как Нойштрелиц. Тут никто из немцев не выяснял историю данного слова, а просто стали произносить его по правилам немецкого языка. Поэтому никак нельзя сказать, что мы имеем дело с народной «этимологией».

И когда русский человек впервые слышит выражение «малиновый звон», он понимает, что о звуках можно говорить в цветовой гамме, и это - весьма поэтично. При этом ему совершенно нет дела ни до какого бельгийского города Малин (Мехелен). Ибо он отталкивается от реалий русского языка, а вовсе не от бельгийской топонимики, которую он, разумеется, не знает. И разъяснения учёных-этимологов ему ничем не помогут. Напротив, они даже разрушат очарование представления о звоне цвета малины!

И слова типа гульвар, небель, некрут, миродер, скупилянт являются шедевром представления иностранного слова как русского с понятным смыслом. Не всякий профессиональный сатирик способен так обыграть слова бульвар, мебель, рекрут, мародёр и спекулянт . Это - словопроизводство первого типа по Н.С. Державину. И опять - здесь нет никакого намёка на происхождение слова, представлено только его осмысление, то есть «простая апперцепция».

Второй тип словопроизводства затрагивает слова, части которых полностью или частично соответствуют русским словам. Скажем, в слове «куролесить» можно различить и «кур», и «лес», в слове «палисадник» - слова «палить» и «сад», в слове «катавасия» - слова «кот» и «Васька». Поэтому и новая семантика вытекает из семантики русских слов. Здесь на взгляд русскоязычной личности, не совсем понятным является только неожиданное соединение двух якобы хорошо понятных смыслов.

Примеры третьего типа граничат с настоящими легендами, и их следует рассмотреть отдельно.

Словоизменение как мифотворчество . Примеры я заимствую из другой статьи того же Откупщикова. «Откуда произошло название города Коломна? Рассказывают, что отец Сергий когда-то благословлял князя Дмитрия Донского недалеко от этого города. После благословения отец Сергий направился в город, но жители почему-то прогнали его, да ещё и пригрозили кольями. «Я к ним с добром, а они колом мя (меня)», - жаловался потом Сергий. От этого колом мя и было дано городу имя Коломна.

Другой столь же фантастический пример подобного типа - «этимология» названия реки и города Самара.Согласно легенде, бежала с востока на запад малая речка, а с севера ей наперерез мчала свои волны могучая река Ра (древнее название реки Волги). «Посторонись! - кричит большая река малой реке, - уступи мне дорогу: ведь я - Ра!»

«А я сама - Ра», - невозмутимо отвечает речка и продолжает свой бег на запад.

Столкнулись друг с другом два потока - и уступила величественная река Ра своей малой сопернице: вынуждена была и она повернуть своё течение к западу. От слов сама Ра и получила название река Самара, а в месте столкновения образовала Волга-Ра Самарскую луку (изгиб).

Аналогичным образом народная этимология пыталась объяснить, например, названия рек Яхрома и Ворскла. Первое название было получено якобы от восклицания жены князя Юрия Долгорукого, которая при переправе через эту реку подвернула себе ногу и воскликнула «Я хрома!» Второе название легенда связывает с именем Петра 1. Глядя в подзорную трубу, царь уронил в воду линзу. Попытки найти «стекло» (скло) не увенчались успехом. С тех пор река и стала называться Вор скла («вор стекла»).

Разумеется, все эти легенды не имеют ничего общего с действительным происхождением соответствующих топонимов. Но они важны в другом отношении. Рассмотренные примеры показывают, как тесно народная этимология связана с устным народным творчеством - фольклором. Многие сказания и легенды возникли подобным же образом - в результате попытки этимологического осмысления непонятных слов и названий ».

Мы видим, что в третьем типе придумываются некие «исторические» подробности: жена Юрия Долгорукого, потеря линзы Петром Первым, спор рек. Иными словами, вместо простой «игры слов» перед нами развёртывается подлинная мифологема.

Теперь становится объяснимой позиция Михаила Задорнова, который воспроизводит ряд мифологем: слово «ура» якобы состоит из совершенно понятных слов: предлога «У» и имя собственного бога «РА» (обратное прочтение имени АР-ЯР), слово «культура» якобы состоит из слов «культ у Ра ». Это - наблюдение нашего великого сатирика, а не его собственное творчество. Он же приводит примеры и первого типа, когда слушателю не вполне понятно значение иностранного слова, например, слово «супермаркет» он воспринимается просто как «магазин», а не как «сверх-рынок». В таком случае крохотную палатку в одном из городов России этот грамматей спокойно именует «супермаркет».

Задорнов часто выходит за примеры словопроизводства и даёт примеры неверных эллиптических конструкций, к которым прибегают люди, не очень сведущие в русском языке, например, пельмени «из мяса моей бабушки » вместо «приготовленные по рецептам моей бабушки ». Естественно, это вызывает комический эффект.

Понимание термина западными коллегами . Повторяю, критиковать сатирика с позиций науки за воспроизводство смешных мифологем столь же нелепо, как критиковать сказочный зачин «в тридевятом царстве, в тридесятом государстве жил-был царь Додон». Не было реально такого царства ни на Руси, ни в Европе, ни в Азии. И царя такого не было. Но историки помалкивают, и правильно делают - не их проблемы разоблачать подобные мифологемы. А лингвисты поставили себя в смешное положение, и всё потому, что сам термин Volksetymologie неверен. Немецкий вариант Википедии по этому поводу пишет: «Der Begriff der Volksetymologie wurde Mitte des 19. Jahrhunderts mit dem Aufsatz Ueber deutsche volksetymologie, erschienen 1852 in der Zeitschrift für vergleichende Sprachforschung auf dem Gebiete des Deutschen, Griechischen und Lateinischen, von Ernst Förstemann geprägt ». Это означает: «Понятие народной этимологии было введено Эрнстом Фёрстерманном в 1852 году в заголовке «О немецкой народной этимологии» в журнале «Исследование в области сравнительного языкознания немецкого греческого и латинского языков ».

Обращаю внимание читателя на то, что мой коллега Ю.В. Откупщиков передал фамилию Фёрстерманна как Ферсмана. Вероятно, это простая забывчивость. Отмечу также, что в немецкой трактовке самого термина нет ни слова о ложности или ошибочности «народной этимологии». Там говорится так: «В ei einer Volksetymologie (Paretymologie) handelt es sich um einen historischen Wortbildungsprozess, bei dem ein unbekanntes Wort (meist Fremdwort) nach dem Vorbild eines vertraut klingenden Wortes in die Nehmersprache eingegliedert wird. Hierbei kann sowohl der Wortkörper phonologisch verändert werden, als auch durch das Mittel der Analogie eine phantasievolle Neubildung eintreten ». То есть: «Под народной этимологией (парэтимологией) речь идёт о процессе исторического словообразования, при котором неизвестное слово (чаще всего чужого языка) членится по образцу знакомо звучащего слова языка заимствования. При этом возможно изменение, как тела слова, так и его смысла, приданого ему посредством аналогии при фантастическом новообразовании »

Здесь вводится также интересный термин «парэтимологии». А в английском варианте данной статьи Википедии даже вводится указание: «This article is about a technical term in linguistics. For incorrect popular etymologies, see false etymology ». То есть: «Эта статья касается технического термина лингвистики. Для неверных популярных этимологий смотри термин «ложная этимология ». Иными словами, понятия «народной» и «ложной» этимологий тут разведены. Для англоязычных лингвистов «народная этимология» и «ложная этимология» - понятия разные. Сам же термин «народная этимология» объясняется так: «Folk etymology is change in a word or phrase over time resulting from the replacement of an unfamiliar form by a more familiar one. Unanalyzable borrowings from foreign languages, like asparagus, or old compounds such as samblind which have lost their iconic motivation (since one or more of the morphemes making them up, like sam-, which meant "semi-", has become obscure) are reanalyzed in a more or less semantically plausible way, yielding, in these examples, sparrow grass and sandblind ». Или иначе: «Народная этимология есть изменение слова или фразы во времени в результате замены неизвестной формы на известную. Нерасчленяемые заимствования из иностранных языков, подобно слову «аспарагус», или древние словосочетания, подобные слову « samblind», которые потеряли свою видимую исходную мотивацию (поскольку одна или более образующих его морфем, типа sam- , что означает " semi-", стали невидимыми) заново расчленяются семантически более или менее приемлемым способом, приводя к значению «воробьиная трава, спаржа» и «слепой от песка» вместо «полуслепой, подслеповатый ».

Итак, немецкие коллеги, авторы термина, и их англоязычные коллеги НЕ СЧИТАЮТ «народную этимологию ложной. Подобно паронимам, это явление мыслится ими как ПАРЭТИМОЛОГИЯ, то есть, «параллельная этимология», этимология, основанная не на значении данного слова в чужих языках, а на соответствии данного слова законам своего языка. Разумеется, такая этимология может быть ложной, но не в этом ее основной смысл. Понятно, что хорошо известное комнатное растение аспарагус с мелкими вытянутыми листочками, напоминающими укроп, не имеет ничего общего со спаржей. Зато само явление народного толкования присуще как немецкому, так и английскому языку, да и вообще любому языку мира.

Теперь, опираясь на это понимание, и вернувшись к защитникам якобы «научной» точки зрения Виктору Марковичу Живову и ведущему передачи Гордону, можно отметить, что они отнюдь не являются дилетантами, и должны были бы знать (по долгу службы и замыслу телевизионной передачи) западное понимание термина «народная этимология». Так что отождествление народной этимологии с ложной (что и закреплено в русском варианте Википедии) само по себе является ложью и отступлением от науки, неким научным вымыслом, ПАРЭТИМОЛОГИЕЙ этого термина. Конечно, если перепутать и фамилию автора термина, и его смысл, можно критиковать своих оппонентов, выступая весьма наукообразно в глазах несведущих читателей. Но в глазах коллег подобная фальсификация вызовет только осуждение и отторжение. Что и произошло в результате передачи «Гордон-Кихот против Задорнова». Ее поддержали только «чудинологи», которые (за плату, разумеется) готовы всюду вместо своего поражения видеть победу. Они пропустили мимо ушей и отклики читателей, и выражение «Гордон штопаный», появившееся в одной из статей как отклик на передачу, и отсутствие хотя бы одного положительного отклика на неё известных лингвистов.

Иными словами, в той телевизионной передаче, отснятой на первом канале 01.07.2009, критика народных этимологий, собранных сатириком Задорновым, велась С ЛОЖНЫХ ПОЗИЦИЙ. Иначе говоря, это была не научная критика, а заранее запланированная циничная атака на пропагандиста русского народного творчества, к тому же обставленная так, чтобы объекту ложного обвинения и его защитникам практически не дать возможности ответить. Понятно, что атака людей, для которых русская культура являлась чужой, на русского патриота с треском провалилась, да иначе и быть не могло!